Как воевала гвардия

Война до и после…
Судьба 77-й отдельной гвардейской Московско-Черниговской ордена Ленина Краснознаменной ордена Суворова II степени бригады морской пехоты во всех изгибах повторила по-солдатски трудный путь Армии нашей Родины. В огне июльских боев за Москву в 1941-м ополченцы Киевского района столицы влились в поистине народную 21-ю дивизию. Причем боевой дух и подготовка тех наследников ратников Пожарского и Минина оказался настолько высок, что в сентябре на базе соединения ополченцев была создана 173-я стрелковая дивизия. За успешные бои по уничтожению вражеских войск под Сталинградом 1 марта 1943 года она стала 77-й гвардейской стрелковой дивизией. Чернигов и Ковель, Варшава и Магдебург – боевой путь гвардейцев был славен, немало их сложило головы на полях сражений. 18 000 воинов дивизии награждены орденами и медалями, 68 удостоены звания Героев Советского Союза. В составе соединения были и Рота Героев Советского Союза и Батальон кавалеров ордена Славы. После войны соединение с честью стояло на страже Отечества. В 1994 году на базе дивизии была сформирована 163-я отдельная бригада морской пехоты Северного флота. Но в 1996-м соединение расформировали.
1 декабря была возрождена 77-я отдельная гвардейская Московско-Черниговская ордена Ленина Красно-знаменная ордена Суворова II степени бригада морской пехоты Каспийской флотилии. К тому времени «черные береты» уже вели бой, держали незримую в горах линию обороны.
Автор в течение шести лет собирал воспоминания участников тех боев, морских пехотинцев и летчиков, стараясь в первую очередь сохранить без домыслов их взгляд на ту войну. О том, насколько удалось справиться с задачей, судить лишь читателю.

Из воспоминаний офицера Александра Горина
Когда в июле 1999 года лейтенант Александр Горин, выпускник взвода «черных беретов» питерского общевойскового училища, узнал о своем назначении в морскую пехоту Каспийской флотилии, то появилось чувство, что впереди его ждет настоящая мужская работа. Майор Вячеслав Андрианов, командир 414-го отдельного батальона морской пехоты, держал своих офицеров в ежовых рукавицах, учил на совесть. Вся одиночная подготовка отрабатывалась взводными и ротными наравне с матросами. Только лейтенанты обязаны были делать это все на голову выше подчиненных. Андрианов внушал им: «Вы пример во всем для подчиненных, даже ваш внешний вид, ваш способ управления матросами. Перед подчиненными вы не имеете права появиться в плохом настроении, с унылым лицом. Если плохо чувствуете себя, лучше не показывайтесь перед матросами и сержантами. Командир в их глазах обязан выглядеть уверенным, бодрым и неутомимым, вызывать восхищение – мол, взводный-то наш, поди, двужильный».
Осенью каспийский десант пошел в Чечню. Взводный получил под команду два десятка морпехов, связиста с рацией и позывной по связи – «Ворон». Чечен-аул, Шали, Андийский перевал – Андийские ворота, Ца-Ведено, Бено-Ведено, Харачой, Агишбатой…
Работенка выпала самая тяжелая, на пределе физического выживания. Кто много спит, тот мало ведь живет. Ночью от смертельной усталости бойцы, бывало, засыпали на позициях. Таковых учили жестоко: незаметно подкрадывались, накидывали мешок на голову и на сутки оставляли связанными. Потом ни живой ни мертвый от страха матрос жадно глотал воздух и безмерно радовался, что остался жив.
На Андийском перевале Горин испытал наравне со всеми голод. С собой взяли ведь сухпая всего на трое суток: больше не унести. А просидели на промозглом ветру со снегом месяц. Вертолетчики подняться к ним не смогли. Вначале «черные береты» растапливали снег с горных круч. Вода получалась дистиллированная, да такая, что ее невозможно пить, приходилось подсаливать. Кое-где рос шиповник. Для профилактики цинги пили его отвар. Когда желудок начал прилипать к позвоночнику, решили заняться поиском продуктов. В горных кошарах по обычаю местные пастухи на всякий случай оставляли небольшие запасы для случайных путников. К выходам готовились как к боевой операции. На поиск отправлялся один командир взвода и десять матросов с полной выкладкой. Второй офицер оставался на позиции. Выпадет удача – два взвода несколько дней продержатся на подобном подножном корме. Так и перебились месяц. Потом открылись перевалы, подвезли продукты.
Александр пробыл со своими ребятами почти год в двух командировках. Перестрелки, короткие и скоротечные стычки. Такая вот неромантичная война досталась лейтенанту. Да и к лешему романтику – задачу бы выполнить да людей не потерять. А о славе и орденах потом вспомним, когда вернемся. За год войны ни один матрос лейтенанта Горина не был убит или тяжело ранен. Удача командира ни разу не становилась изменницей для Александра.

Из воспоминаний капитана II ранга Игоря Сидорова
Лето 1999 года. Дагестан в огне. Здесь, на окраине Каспийска, где начинаются болота, проходила линия обороны тоненькой цепочки роты «черных беретов». Старший лейтенант Игорь Сидоров был недавно назначен офицером-воспитателем подразделения.
Никто из наших воинов в те августовские дни, когда на изнывающей прикаспийской жаре казалось: еще немного и расплавятся стальные шлемы и бронежилеты, а на броне боевых машин можно было печь лепешки, не задавался вопросом, сколько «их» и сколько нас. На войне надо воевать. Пока же командный пункт генерал-лейтенанта Владимира Шаманова находится отсюда всего в километре. За болотами – боевики, обученные, опытные, вооруженные до зубов. Вскоре именно здесь попадут в засаду наши разведчики, погибнет первый морской десантник...
Точно, все как в песне. Велика Россия, а на узкой полоске земли от края болота до того песчаного морского берега «мы, ее последние солдаты». Со времен Петра Великого враг не ступал на эту часть России. Гитлера деды да прадеды не пустили, как тот ни рвался к каспийской нефти. Не мы заварили кровавую кашу на Кавказе. Только нам ее расхлебывать. Ведь «Где мы – там победа».
Опытный боевой генерал сам обходит позиции пехотинцев, придирчиво осматривает каждую траншею, каждый окоп, делает замечание: «Если пойдут танки, их не выдержит ваша оборона, «полосатые дьяволы». Чему тебя только в училище учили, старлей?» – «Чему, товарищ генерал, учили? Как подводные лодки искать с помощью гидроакустической станции», – ответил Игорь. После выпуска из Тихоокеанского высшего военно-морского училища лейтенант Сидоров был направлен в еще не обустроенную на новом месте бригаду кораблей КФл. Махачкала, при всех ее проблемах, не самое худшее место службы. Но близость войны здесь всегда чувствовалась. А как пришел срок, пришлось вспоминать опыт Великой Отечественной, комплектовать моряками-корабелами подразделение морской пехоты.

Из воспоминаний майора Виктора Шевцова
Боевая обстановка в 2001 году потребовала авиационной поддержки для морских десантников 77-й отдельной гвардейской бригады Каспийской флотилии. Оттого и приняли «наверху» вполне оправданное решение о создании временной авиационной группы.
Все происходит как обычно на той войне, все как на удаленном участке невидимой линии фронта. Экипаж вертолета Ми-8 майора Виктора Шевцова прилетает на Ягодак, где воздух разрежен почти до предела. Крылатая машина вытягивает высоту как положено, без сбоев. Посадка на маленький пятачок на вершине горы. Впереди почти отвесная пропасть. Вначале даже «регулировщика» – морского пехотинца, который показывал командиру экипажа, как ведет себя на посадке машина – едва не сбросило потоком воздуха в ущелье. После этого начали ребят ставить на разумном расстоянии от бездны и вертолета: риск здесь неуместен.
Начинается разгрузка. Пехотинцы передвигаются как в замедленном кино. Любое движение дается им с трудом. На перевале явно не до экономии горючего, хотя двигатель все время должен работать. Молодые, здоровые ребята находятся здесь на границе человеческих возможностей. Один раз даже пришлось срочно забирать «черного берета»: у него случился сердечный приступ. Дело было в середине лета, там же еще до конца не растаял снег. Запах валерьянки в салоне вертолетчики не забудут до конца жизни. К счастью, успели тогда вовремя. Парень остался жив.
Без авиации морпехи попросту не выжили бы в горах. Первый раз, еще в 2001 году, отряды морских солдат на тот же перевал Ягодак шли две недели. Винтокрылая машина преодолевает то же расстояние меньше чем за час.
Горная река Андийское Койсу в период таяния снегов превращается из ручейка в громыхающий поток воды, с легкостью двигающий огромные валуны. Каждый поход за водой сопряжен с огромным риском.
Все как на обычной горной войне. Десант выживает в непривычном для русского человека климате, врастает в каменистую землю артиллерийскими позициями, находит общий язык с недоверчивым к любым чужакам местным народом. И не следует удивляться, когда на склоне видишь отару овец с пастухом, экипированным (надо полагать, для увеличения производства шерсти и мяса), спутниковым телефоном и цейсовской оптикой.
Морские пехотинцы один раз даже предсказали с точностью до деталей, как будут развиваться события после прилета Ми-8. «Смотрите, наши крылатые братья, сейчас все будет происходить таким образом. Вскоре к КПП подъедет грузовик с соседнего села, на нем будет около 20 женщин и пять-шесть мужчин. Дамы якобы начнут интенсивный поиск лекарственных растений на близлежащем к вертолетной площадке лугу. Мужики внимательно станут засекать – сколько ящиков привезли, примерно какие они по весу. Потом возле КПП начнется самая настоящая буза с целью под шумок пропихнуть на территорию опорного пункта своего лазутчика. Мы его, конечно, не пропустим. Но вечером обязательно к командиру приедет старейшина, будет жаловаться. Зачем твой «черный берет» обидел мирных жителей. Офицеры – морские пехотинцы Александр Сорогин, Владимир Дубровин, Владимир Белявский – весьма поднаторели на всех вариациях спектаклей местной художественной самодеятельности под названием «Как добыть разведданные».
Так и летали. И число взлетов точно соответствовало числу посадок на тех горных площадках. Точно, все как в песне, «служил я не за звания и не за ордена». И в тех неспокойных краях побывали далеко не одни морские авиаторы. Невдалеке от той вертолетной площадки расположилось селение Хунзах – здесь в начале XIX века находился штаб генерала Ермолова. Сколько сотен тысяч русских солдат и офицеров с той поры прошло по здешним горам да перевалам верстами военных троп, на высотах, куда не залетали даже орлы? Не счесть. Имена их подчас остались лишь на пыльных полках архивов...

Из воспоминаний старшего прапорщика Юрия Окорочкова
20 ноября 1999-го астраханский батальон морской пехоты запомнит на всю жизнь. Батальон майора Вячеслава Андрианова перешел через бурный, воспетый в казачьих песнях Терек. Техник роты каспийских морпехов кавалер ордена Мужества старший прапорщик Юрий Окорочков в тяжелейших условиях ремонтировал боевые машины. Титанический труд ремонтников был запределен по меркам мирного времени. На Андийском перевале черноберетная пехота поддерживала своих боевых собратьев с высокогорной заставы. Бронетранспортеры были производства 1970–1980 годов. По невероятному стечению обстоятельств они пришли на Каспий после расформирования родного для Юрия соединения береговой обороны Черноморского флота. Понятное дело, «бэтээры», изрядно «побегав» по горным склонам, часто ломались. Ночь-полночь, ветер, снег, пронизывающий до костей, хоть что на себя надень, не брались в расчет, когда следовало вводить в строй единственную свою надежду на жизнь и победу – броню боевых машин. Нормативы, технология, всевозможные правила и критерии ремонта как бы забывались до «лучших времен». Понятие «техника в строю» гласило только следующее: «броник» обязан вести бой.
Война невозможна без потерь. Имена каспийцев не избежали скорбных списков погибших на Северном Кавказе. На мине подорвался «Урал». Погиб водитель, еще двое получили тяжелые ранения. Боевики опасались встречаться с «черной пехотой» лицом к лицу. Местные жители, когда морские десантники несли службу на блокпосту недалеко от Сержень-Юрта, так и говорили: «Боевики с вами не хотят связываться». Дескать, они сейчас ждут, когда морпехов заменят солдаты внутренних войск. Позже Юрий узнал, что тот блокпост подвергся нападению. Погибли и получили ранения офицеры и солдаты того блокпоста, который их сменил.
Война полна нелепостей. И первый раз Юрий с колонной угодил под обстрел своих же мотострелков. Пехотинцы приняли боевую машину с десантниками за боевиков.

Бригада лишь ушла в Севастополь
У каждого поколения солдат России свои перевалы, поля битв, свои высоты. Нынешние лейтенанты мало напоминают внешне своих предшественников, тех, кто прошел дорогами поражений и побед Великую Отечественную войну, кто выполнял долг в Афганистане, в других горячих точках. Есть же главное, незыблемы тот российский дух, та военная наука побеждать, тот невероятный стержень мужества и отваги, благодаря коим сказано врагом про нашего воина: «Русского морского пехотинца мало убить, его надо пригвоздить штыком к земле. Тогда есть вероятность, что он не поднимется». В новой истории «московской» гвардии есть свой Герой России гвардии полковник Владимир Белявский, сотни и сотни воинов черноберетной пехоты удостоены высоких государственных наград.
С 1 декабря 2008 года 77-я отдельная гвардейская Московско-Черниговская ордена Ленина Краснознаменная ордена Суворова II степени бригада морской пехоты вновь расформирована. Причем мощь нашей морской пехоты в Черноморско-Каспийском регионе не ослабла. Сила оружия, штаты бригады переданы во вновь созданное соединение морской пехоты Черноморского флота в Севастополе. Тысячи прекрасно подготовленных морских пехотинцев, воспитанников гвардейской части, служат на других флотах России.
Гвардия вновь, уже в XXI веке, с честью справилась с боевой задачей на Северном Кавказе. И, если так разобраться, бригада лишь передислоцировалась в те края, где в ней сейчас наибольшая необходимость. Но не дай бог еще одному недругу проверить снова ее боевые качества!

Другие статьи